О библиотеке : Тематический каталог : Именной каталог : Хронология : Церковь : Форум


Библиотека "СЛАВЯНСКОЕ ЛЮТЕРАНСТВО"

О библиотеке

Тематический каталог

Именной каталог

Хронология

Церковь

Форум

Пишите нам:
info@skatarina.ru


Джон Р. Стивенсон

ЭСХАТОЛОГИЯ

Часть третья: Конец мира
(макрокосмическая эсхатология)

7. Знамения пришествия нашего Господа

Эти времена являются последними, это времена,
которые, по предсказанию Христа, представляют
великую опасность и угрозу для религии.
Апология Аугсбургского вероисповедания

Ясное свидетельство о переходном состоянии блаженных ни в коем случае не является главным эсхатологическим фокусом Писания. Скорее евангельское содержание всего Писания сосредоточено на божественно-человеческой Ипостаси Христа, на Его Богочеловеческом деянии примирения, а также на Его нынешнем и грядущем Царстве, которое вытеснит и заменит собою все власти этого земного мира. Так как о Христе и Его Царстве возвещено в Ветхом Завете, (уже состоявшееся) смиренное пришествие Иисуса в Его земной жизни и (ожидаемое в будущем) Его пришествие во славе зачастую понимаются как единое целое. Говоря о поражении змея в голову, протоевангелие Быт. 3:15 указывает как на голгофскую победу над сатаною, так и на окончательное торжество над лукавым при конце мира. Во Втором мессианском Псалме мельком упоминается союз Ирода с Пилатом против Помазанника (Пс. 2:2; Деян. 4:25), а также очевидна неотвратимость Его видимого воцарения над всем сущим (Пс. 2:8). Ветхозаветные пророчества полны напряженности между предсказаниями об уничижении Мессии (с кульминацией в четвертой песни о Рабе: Ис. 52:13—53:12) и предсказаниями о Его славном царствовании (например, четвертое пророчество Валаама: Чис. 24:15-19; см. также пророчество Захарии как о страстях: 12:10, так и о парусии: 14:4). Эта напряженность была божественно разрешена в вочеловечивании, когда человек Иисус был зачат и рожден «образом Божиим» (Филип. 2:6), дабы сокрыть несказанную славу, сообщаемую в ипостасном единстве, приняв «образ раба» (Филип. 2:7) ради принятия заместительного наказания за грехи всего мира. Будучи еще в состоянии уничижения и исполняя пророческое служение, наш Господь предрек Свое грядущее пришествие во славе в конце времен (Марк. 8:38; 14:62). Ангелы напомнили Одиннадцати об этом артикуле веры (Деян. 1:11). В свою очередь, Апостолы не были небрежными в передаче последующим поколениям христиан истины о грядущем пришествии Иисуса во славе (Деян. 3:20; 1 Кор. 1:7; 15:23;  Филип. 3:20; 1 Фес. 1:10; 2:19; 3:13; 4:15; 5:23; 2 Фес. 1:7, 10; 2:1; Тит. 2:13; Евр. 9:28; Иак. 5:7; 1 Петр. 1:7, 13; 5:4; 2 Петр. 3:10; 1 Иоан. 2:28; 3:2).

Артикул веры, отражающий парусию, включен во все три вселенских Символа веры, и ни один серьезный христианин не может сомневаться в нем. Увы, скептическое отношение к достоверности Святого Писания, которое можно видеть в историко-критическом методе, привело к печальному результату — отрицанию подлинности этой догмы. Где исчезает вера в богодухновенность и вочеловечивание, там непременно подрывается вера в сам факт парусии. Для многих современных ученых апокалиптические форма и содержание послания земного Иисуса просто отображают Его культурную обусловленность и не имеют непреложной авторитетности для христиан XX века. Иные, как например Рудольф Бультман, без всякого стеснения отмахиваются от слов Иисуса о пришествии Сына Человеческого, считая их относящимися к личности, не связанной с Ним Самим1. Прискорбная непочтительность по отношению к нашему Господу лежит в основе бесцеремонной практики группировки и отбора Его записанных изречений, при которой принимается подлинность одних и оспаривается чистота других. Даже признавая историчность изложенных в Евангелии Господних изречений, крайние критики склонны относиться свысока к нашему Господу самым оскорбительным и легкомысленным образом. Именно так и поступил Генри Дж. Кэдбери, грубо спрашивая:

«Как мог Иисус ожидать того, чтобы человек продал все свое имение и последовал за Ним, или возрадовался в гонениях, или прощал своим должникам, или избирал самые скромные места во время пира? Я часто задавался этим вопросом и часто удивлялся тому, что Он никогда не продумывал дело до конца»2.

Преданность Автору нашего спасения подвигает нас противиться подобному отступничеству, веруя в Слово Христово и исповедуя со всем христианским миром Христа, «снова грядущего во славе судить живых и мертвых».

Мы имеем целью не рассматривать парусию как таковую, но скорее показать, в какой мере исполнились предсказания нашего Господа о знамениях Его грядущего возвращения во славе. В 24-ой главе Евангелия от Матфея и ее синоптических параллелях (Марк. 13; Лук. 21) показано, каким образом некоторые обстоятельства в мире и в Церкви свидетельствуют о неотвратимости парусии. Знамения, указанные на Елеонской горе, находятся в процессе постоянного исполнения с момента их первого провозглашения. Этот факт не должен вызывать никакого удивления, поскольку последние времена начались с вочеловечивания, вовсе не ожидая своего наступления по прошествии столетий или даже тысячелетий после новозаветного периода. Знамения, перечисленные в Матф. 24 и параллельных фрагментах, аналогичны сообщениям о грядущей смерти, которая постигнет человека через телесную немощь; они показывают смертность и грядущую кончину этого мира в целом3.

Знамения, перечисленные нашим Господом в проповеди на Елеонской горе и Апостолами в их Посланиях, преимущественно относятся к Закону. Наше повествование начнется с современных знамений суда Божия, указывающих на грядущий последний суд (войны, природные катаклизмы, голод, эпидемии). Затем, в и через установления царства Его левой руки, мы очертим все возрастающее неповиновение Всемогущему Богу, которое является предвестником приближающегося конца (все возрастающая сексуальная развращенность и разрушение семей, повсеместное распространение абортов, марксистско-коммунистическое господство как демоническая узурпация царства левой руки, а также преследование христианства со стороны властей, более чем когда-либо, превратившее двадцатое столетие в век мучеников). В-третьих, мы отметим нарастающее неповиновение Богу в царстве Его правой руки, то есть в Церкви, — духовный бунт, вызывающий возвращение нашего Господа для суда (отступничество в Церкви, движения с мессианскими притязаниями, явление антихриста в храме Божием). В равной мере мы не можем не вспомнить одно из знамений парусии, относящееся главным образом к Евангелию, а именно — проповедь Евангелия по всему миру.

Перечисленные четыре группы эсхатологических знамений являются подлинными признаками приближающегося конца. Подобно тому как ересь следовала за истинным учением с тех пор, как истинная вера началась с протоевангелия, так и еретики называют ложные знамения пришествия Господа наряду с теми, о которых ясно свидетельствует Святое Писание. Нам предстоит рассмотреть притязания, выдвинутые диспенсационалистами касательно предполагаемой эсхатологической роли этнического Израиля в целом, а также возрождения еврейского государства в частности, наряду с другими особенностями ожидаемого ими будущего, такими как грядущее тайное восхищение святых. В конце мы исследуем библейские основания той части реформатской эсхатологии, которая убеждает, будто парусии будет предшествовать тысячелетний период процветания земного христианства (постмилленаризм).

Библейские знамения
пришествия Господня
Современные знамения суда Божия

При том что ярость Божия за нераскаянный грех изольется полностью в последний день, в Рим. 1:18 ясно сказано, что Божий гнев за беззакония падшего творения проявляется уже теперь. Согласно Иеремии, бедствия, выпавшие на долю Иуды во время пленения, не были случайностью, не связанной с поведением людей; напротив, меч, голод и язва постигли нацию отступников как заслуженное наказание Божие за духовный мятеж (Иер. 14:12; 21:9; 24:10; 29:17-19; 34:17; 38:2; см. также: Лев. 26:25-26; Втор. 28:21, 25, 38-40, 42, 48). Меч в виде «войн и военных слухов» представляет собой второе из знамений Его пришествия, перечисленных нашим Господом в Матфеевском изложении проповеди на Елеонской горе (Матф. 24:6). К войнам Иисус немедленно добавляет сопутствующие «глады, моры и землетрясения» (Матф. 24:7), о том же говорит Св. Лука (Лук. 21:11).

То, о чем в Святом Писании сказано как об осуществлении суда Божия, происходящего в настоящее время, рассматривается с совершенно иной точки зрения многими философствующими богословами, которые размышляют на предмет теодицеи. Поскольку многие угрожающие жизни эпидемии, все природные бедствия и некоторые случаи голода случаются отнюдь не по человеческой воле, философствующие богословы склонны помещать Бога, а не человека, на скамью подсудимых и спрашивать, каким образом такие явления совместимы с бытием любящего Бога4. Ученые, отвергающие авторитет Писания, по своему обыкновению забывают о том, что мы не населяем «лучший из возможных миров», как предположил Лейбниц, но скорее совершаем наш жизненный путь на земле, проклятой по причине адамовой вины, которую разделяем и мы5. Таким образом, катастрофические явления, в причинных связях которых человеческая воля не принимает никакого участия, следует понимать как наказания Божии, предшествующие последнему суду. В то же самое время мы должны рассматривать это признание в соответствии с изложенным в Лук. 13:1-5 учением нашего Господа о том, что жертвы бедствий никоим образом не следует рассматривать как худших грешников по сравнению с теми, которые процветают в этой жизни. Существует неотвратимое всеобщее единство во грехе, вынуждающее нас признать, что через бедствия, постигающие некоторых, Всемогущий Бог призывает к покаянию всех, увещевая обратиться от идолослужения временным вещам к Нему, нашему Вечному Святому, Который лишь один достоин поклонения.

Через стихийные бедствия, голод и эпидемии Бог желает научить смирению нас, чье падшее естество истлевает в гордыне и мятеже. Высокомерие падшего творения достигает полного выражения в современном отношении к тому современному проявлению суда Божия, которое представлено в виде военных конфликтов. Вооруженная вражда между нациями без сомнений приписывается прежде всего человеческим, второстепенным причинам. Потому неверующий полагает, будто человек может предотвращать то, что он же и затевает. Политический ландшафт нашего времени засорен так называемыми движениями за мир в Северной Америке и Западной Европе, утверждающими, будто одностороннее разоружение со стороны свободных западных держав является панацеей, способной привести ко всеобщему миру. Секуляристы принимают в качестве артикула веры, что человеческие власти способны положить конец войнам посредством политических действий. Однако единственным способом предотвращения наказания Божия, выражающегося в виде войны, является покаяние в моральных и духовных злодеяниях. Потому движениям за мир следует настоятельно советовать направить свою деятельность на воспитание уважения к человеческой жизни, сотворенной при зачатии во чреве, на соблюдение Закона Божия в вопросах супружеской и семейной жизни, на упорядочение человеческих дел в целом — и прежде всего, в истинной вере, явленной через Святое Писание.

Войны, природные бедствия, голод и эпидемии составляют немалую часть истории человечества от грехопадения вплоть до настоящего времени и, будучи эсхатологическими знамениями пришествия Христова, они одновременно служат печальными доказательствами испорченности и проклятости жизни во грехе. Принадлежа к чуждым Божиим деяниям, эти феномены высвечивают совершенно противоестественный и аномальный характер греха, который мы, дети Адама, без этих обличений склонны рассматривать как вполне обыденный и нормальный порядок. Грех представляет собой столь ужасное искажение того творения, которое по свидетельству его Создателя было «хорошо весьма», что он должен навлечь на человека землетрясения, ураганы и торнадо. Самое страшное извращение Божиих благих намерений и человеколюбивых замыслов проявилось, когда восстал Каин на Авеля, и этот пример повторяется в вооруженных конфликтах; и только преднамеренный и преступный отказ человека от общения с Богом является истинной причиной отказа Божия во время голода поддерживать жизнь человека на земле, созданной для него.

Хотя в последнее время засвидетельствованы сенсационные победы над инфекционными заболеваниями, в последнее десятилетие мы стали очевидцами очередного всплеска эпидемии, несущей возмездие посредством смертельной болезни, передаваемой половым путем. Ужасная телесная немощность и безвременная смерть многих молодых людей, которые могли бы составлять самую здоровую и сильную часть общества, зачастую непосредственно связана с возрастающим пренебрежением к Заповеди шестой, что само по себе является свидетельством конца мира. Этот медицинский кошмар является самым интенсивным воплощением разрушительности и мерзости жизни во грехе, которую не в силах исправить ни человеческая изобретательность в целом, ни мастерство врачей в частности. В данном контексте его следует понимать не только как кару Божию за прегрешения людей, но и как призыв к покаянию, исходящий из сердца Бога, желающего простить все грехи и исцелить все недуги (Пс. 102:3).

Наш Господь указывает на то, что описанные здесь давно существующие явления все же представляют собою «начало болезней» (Матф. 24:8), знамения, данные в разной мере каждому поколению христиан, дабы побуждать детей Божьих к ожиданию возвращения Христа во славе, которое лишь одно положит конец войнам, природным катаклизмам, голоду и эпидемиям. Обозначение этих событий как «начала болезней» указывает, что, как и при рождении младенца, родовые боли Божиих знамений происходящего суда будут усиливаться до тех пор, пока не приблизится критический момент парусии. Пожалуй, этот процесс можно видеть в эсхатологическом знамении войн, которые в наше столетие уже дважды приобретали формы глобальных конфликтов. Более того, не вызывает никаких сомнений тот факт, что на протяжении всего лишь нескольких десятилетий произошло пугающее возрастание разрушительной силы оружия.

Знамение мятежа в этом мире

Повсеместному принятию теории эволюции во второй половине последнего столетия сопутствовало понимание истории как непрестанного совершенствования состояния человека. Первая мировая война настолько грубо развеяла иллюзии тех людей, надеявшихся на автоматическое эволюционное улучшение участи человечества, что даже либеральные богословы отметили отвратительные проявления первородного греха в делах людей. Последняя часть столетия также не принесла никакого свидетельства, которое заставило бы нас принять более умеренную точку зрения относительно падшего человеческого естества. Напротив, врожденная склонность человека к совершению гнусностей доказывается столь огромным количеством задокументированных преступлений, что, фактически, многие люди сейчас утратили чувствительность под анестезией ужасающей реальности, будучи перегружены угнетающей информацией. Без посторонней помощи человеческая природа не может вынести содержание трехтомника Александра Солженицына Архипелаг Гулаг, маоистское безумие в Китае, достигшее своей кульминации в так называемой культурной революции6, страшные последствия передачи Вьетнама и Камбоджи коммунистической тирании или неимоверные зверства, учиненные в последнее время на Балканах.

Бездна зла в сердце падшего человека различима не только на Востоке. То же самое безобразное упоение нечестием широко распространено в богатых странах Запада с их всеобщим одобрением аборта по требованию. В то время как кандидаты на высшие гражданские должности могут ликовать по поводу законного «права» женщины на медицинское убийство плода своего чрева, проницательным людям очевидно, что мы уже воистину живем во время умножения беззакония, о котором говорил наш Господь (Матф. 24:12). Моральной обстановке, в которой возможно процветание аборта по требованию, Святой Дух дал точную характеристику при помощи прилагательногоa[storgoi, изреченного через Св. Павла во 2 Тим. 3:3. Апостольское понимание этого слова лучше передано в KJV: «без естественной привязанности» (оно почти не подверглось изменению в NEB), — чем в RSV: «бесчеловечны», или в NIV: «без любви». [Astorgo" означает отсутствие естественных родственных чувств и привязанности, а потому в точности характеризует родителей, которые спокойно обрекают свое собственное потомство на уничтожение. Это прилагательное указывает самую суть языческого варварства, возрождающегося в XX веке7.

Наряду с гонениями, отступничеством и ересями, которые предсказаны в предыдущих трех стихах (Матф. 24:9-11), среди людей уже давно имеет место все умножающееся беззаконие, предреченное в Матф. 24:12. Екклесиаст верно заметил, что нет ничего нового под солнцем, на что указал и Сам Христос, уподобив время, непосредственно предшествующее Его парусии, дням Ноя и Лота (Матф. 24:37-39; Лук. 17:26-29). Указание нашего Господа на допотопный мир сразу же напоминает о фразе Моисея, содержащей три слова с очень важным значением: «все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт. 6:5; курсив добавлен). Грезы о минувшем золотом веке как противоположности настоящему времени, пронизанному громами и молниями, представляет собой тщетное упражнение в романтическом невежестве, поскольку разрушительные тенденции первородного греха имеют устойчивое количественное выражение со времени грехопадения. Поразительным же новшеством нашего века является общественное одобрение и поддержка по сути своей порочного поведения людей, наделенных мирскою властью и руководящих образовательными учреждениями. Этот феномен нигде не заметен в такой степени, как в сфере семейной жизни вообще и в сексуальной этике в частности. Хотя грехи против Заповеди шестой отнюдь не новы, тем не менее, что касается христианской цивилизации, появилось нечто совершенно новое в способе действия, которым средства массовой информации и учебные заведения сообща способствуют тому, что известно как сексуальная революция. Законодательство уже более не стремится поощрять брачный союз и не препятствует трагедиям разводов. Учителя восприимчивой молодежи более не намерены воспитывать целомудрие в своих подопечных. То, что прежде делилось на правильное и неправильное, в наши дни сводится к вопросу о равно приемлемых «жизненных укладах». Даже терминология морального рассуждения подверглась кражам Оруэлловского нового языка, поскольку разврат и прелюбодеяние превратились в умышленно и безжизненно звучащий «добрачный» и «внебрачный» секс.

Катастрофическое крушение нашего поколения на моральном фронте еще острее проявляется в постыдной легализации абортов по требованию. Если уж возможно с такой легкостью совершить прижигание совести ради принятия массового убийства завтрашних граждан, считая это общественным благом, то нет сомнения, что поколение, лишенное даже естественного желания зачинать и рождать потомство, попало в рабство к смертолюбивым демонам. Наше поколение считает приемлемым массовое убийство нерожденных детей, и в этой связи следует помнить о том, что страдания этих наиболее беззащитных человеческих личностей даже не облегчается анестезией или болеутоляющими средствами. В равной мере, наши современники не находят отвратительным сопутствующий отказ от подобающего захоронения трупов этих убитых младенцев (которых бесцеремонно кремируют или же выбрасывают на свалку) и медицинское использование органов этих зарезанных детей для трансплантации («эмбриональные ткани»!). Как предостерегает Апостол, за это «грядет гнев Божий» (Кол. 3:6).

Радость от внезапного краха марксистско-коммунистических режимов в Восточной Европе в 1989 году и позднее вполне может оказаться преждевременной. Еще предстоит увидеть, не является ли неожиданный расцвет свободы в бывшем Советском Союзе и его союзниках лишь краткой интерлюдией между продолжительными периодами жестокого рабства. Во всяком случае, лишь поверхностный наблюдатель может не усмотреть в полувековом марксистско-коммунистическом господстве над обширной частью Европы и Азии демоническую узурпацию царства Божией левой руки. В своей острой книге Новые времена Пол Джонсон изобразил Ленина как человека, выработавшего повестку дня для всего двадцатого столетия8. В погоне за абсолютной властью, полностью пренебрегая любыми моральными ограничениями, Ленин превратил в жестокую реальность тоталитарную тиранию, предвестницею которой была Французская Революция, особенно ее якобинский период. Более удивительным, нежели насильно навязанное страдающему населению Советской империи и красного Китая коммунистическое правление, является неисчислимое множество защитников марксизма, начиная с 1917 года возвышавших свой голос в кругах университетской элиты, среди журналистов, политиков и даже церковных деятелей Запада. Благоговейное повествование Хьюлетта Джонсона, известного как Кантерберийский «красный декан», об его аудиенции у Иосифа Сталина, пробуждает ассоциации с панегириком Ганса Шварца в честь председателя Мао, о котором мы упоминали выше. В конце своей продолжительной жизни Джонсон вспоминал о том, как он ввел в свой разговор с величайшим массовым убийцей и архигонителем двадцатого столетия деликатную тему религиозной свободы в пределах Советского Союза:

«Я сказал, вплотную подходя к существу вопроса: ‘‘Во многих поступках правительства лично я усматриваю дела, совершаемые советскими властями ради простого народа, дела, которые более чем где-либо еще, согласуются с христианскими учением и моралью. По крайней мере, существует некоторое основание для обыкновенного преувеличения того, что исповедующие веру в справедливого и любящего Бога поступают так, как если бы они не исповедовали ее, между тем как отрицающие эту веру поступают так, как если бы они ее придерживались’’. Сталин и Молотов улыбнулись»9.

Вполне возможно!

Привлекательность марксистского коммунизма для неверующего человека двадцатого столетия невозможно объяснить только  утопическим Марксовым обещанием наступления бесклассового золотого века. Игорь Шафаревич многозначительно отметил, что «ненависть к религии в социалистических государствах... невозможно объяснить экономическими или политическими причинами»10. Утверждение Маркса о том, что религиозное доказательство существования сверхъестественного является заблуждением, выдуманным для того, чтобы компенсировать реальное социальное, экономическое и политическое отчуждение человека11, нельзя рассматривать как результат беспристрастного академического изыскания. Напротив, необходимо задаться вопросом о том, можно ли злобные нападки Коммунистического манифеста рассматривать как проявление исключительно человеческой порочности. Дымовая завеса безудержного осмеяния «буржуазии», которою Маркс прикрывает свои призывы к уничтожению частной собственности и упразднению семьи, не может скрыть того факта, что объектами его ненависти являются семья и частная собственность как таковые, а не просто некие предполагаемые буржуазные искажения этих благих даров Божиих12. В испепеляющем сарказме, которым переполнен Маркс, рассуждая на тему патриотизма, в равной мере присутствует что-то совершенно неестественное13. Также нельзя упускать из виду того факта, что он никак не защищается против возражения коммунизму, которое он вложил в уста своих оппонентов:

«Но ведь Коммунизм уничтожает вечные истины, упраздняет всякую религию и всякую мораль, вместо того чтобы учредить их на новом основании...»14

Высказанные Ричардом Вурмбрандом свидетельства, обосновывающие утверждение, что Маркс был практикующим сатанистом, убедительно доказывают, что марксизм ни в коем случае не является философией, стремящейся ко благу человечества, но напротив, представляет собою программу тотальной войны против Всемогущего Бога и благих даров Его царств левой и правой руки, и что подавление экономической и интеллектуальной жизни в условиях коммунистических систем правления является, таким образом, не результатом извращения марксистских принципов, а скорее неизбежным следствием стремления к смерти, которое присуще марксистской философии15. Вурмбранд указывает на то, что сочиненное Марксом стихотворение вскоре после его окончания средней школы («Заклинание впавшего в отчаяние») содержит следующую строку: «Я желаю отомстить за себя Тому, Кто правит свыше»16. В драме Oulanem, сочиненной им в студенческие годы (Вурмбранд приводит доводы в пользу того, что это название является сатанинской анаграммой имени Еммануил), Маркс радуется перспективе ввергнуть человечество в ад, возвещая о своем намерении следующим образом: «Я диким воплем изреку проклятие человечеству»17. Пьеса завершается такими излияниями чувств:

Я должен весело плясать в круге вечности:

Если бы вне ее было бы что-нибудь,

Я прыгнул бы туда, хотя бы разрушив при этом мир,

Нагроможденный между нею и мною.18

В стихотворении «Игрок» Маркс говорит о том, что князь тьмы продал ему меч, чем объясняется тот факт, что

Адские испарения поднимаются вверх и заполняют мозг,

и тогда я схожу с ума, а мое сердце совершенно изменяется.19

Трагическая судьба народов мира, попавших под коммунистическое господство, является самым ужасным исполнением злобных намерений, которые Маркс выразил в своем стихотворении «Гордость человека»:

С презрением я швырну мою перчатку

Прямо в лицо миру.

И увижу падение пигмея-гиганта,

Которое не охладит мою ненависть.

Тогда, богоподобный и победоносный,

Я буду бродить по руинам мира,

И вливая в свои слова могучую силу,

Я почувствую себя равным Творцу. 20

Германн Зассе язвительно заметил в 1932 году, что «марксистская теория уже тысячекратно опровергнута реками издательских чернил в Германии и потоками крови в России»21. В судный день земля извергнет из себя эти потоки крови, чтобы осудить Ленина, а его преемники почти полностью будут состоять из крови мучеников. Гонения мира на Церковь, вплоть до пролития мученической крови и включая пролитие этой крови, названо нашим Господом как знамение Его пришествия (Матф. 24:9). Маттиас Йозеф Шибен, писавший в середине XIX века, точно определил корень жестоких гонений, совершенных Французской революцией:

«На протяжении более ста лет слуги ада пронзительно выкрикивают свое ‘‘écrasez l’infâme!’’ (‘‘молчите презренные!’’). Поскольку вочеловечившийся Христос находится за пределами досягаемости их когтей, они с дьявольским неистовством охотятся за Его духовным Телом»22.

Учитывая, что нападения таких античных гонителей, как Даций и Диоклетиан, имели спорадическую продолжительность и ограниченный размах, их вряд ли можно поставить в один ряд с такими современными врагами Церкви, как Ленин, Сталин, Хрущев, Мао, Кастро и их преемниками, тотальная война которых против христианства означает радикальное усиление эсхатологического знамения гонений. Пожалуй, Александр Солженицын виновен в значительном преуменьшении обличения, произнесенного им перед Западом в речи по случаю получения Нобелевской премии:

«Не так давно в одной части света сотни тысяч безмолвных христиан отдали свои жизни за свою веру в Бога во время гонений не менее жестоких, чем гонения в Древнем Риме»23.

Можно ожидать еще больших гонений на Христа в членах Его Тела здесь, на земле, поскольку время скорбей продолжается со времени Пятидесятницы вплоть до парусии (Матф. 24:21; Марк. 13:19; ср. также: Откр. 19:19; 20:9). Однако утрата временного христианского бытия является обретением вечной жизни (Матф. 16:25 и параллельные места). Постыдное в глазах мира поражение — есть обретение участия в царствовании вознесшегося Христа (Откр. 20:4). Воинство мучеников, облаченных в белые одежды, имеет преизобильную причину для ликования.

Знамение мятежа в Церкви

Христу надлежит не только иметь Каиафу среди Своих врагов,
но также Иуду среди Своих друзей.
Мартин Лютер, Ein Brief an die Christen
zu Strassburg wider den Schwдrmergeist

Мы уведомлены устами Вочеловечившегося Бога о том, что восстанут «лжепророки», когда христианство будет страдать от гонений и отступничества (Матф. 24:11). Как и в случае с другими знамениями Его пришествия, предостережение нашего Господа о лжепророках относится не только к некоему отдаленному будущему, но также ко всей жизни Его Церкви, начиная от Пятидесятницы и далее (Матф. 7:15). Увещевание Св. Апостола Павла о пасторской верности при его последней встрече с ефесскими старейшинами оказалось еще более насущным ввиду его пророческого ведения о том, что душеубийственной ереси предстояло вскоре потрясти младенческую Церковь до самого ее основания (Деян. 20:29-30). Как мировая история является преимущественно историей войн, так и история Церкви представляет собою в основном летопись возникновения и опровержения лжеучений в святом христианском мире. Поскольку сатана еще не ввержен в огненное озеро, воинствующая Церковь не может прожить ни одного часа, не будучи потревожена доктринальными разногласиями. Слово следует отстаивать в такой же степени, как и исповедовать (1 Кор. 11:19). Доктор Лютер без обиняков напоминает нам, что «разномыслия и раздоры по поводу Писаний... суть Божия тяжба, в которой Господь борется с диаволом... Ефес. 6:12»24.

Эсхатологическое знамение лжепророков, торгующих вразнос своими заблуждениями, вплетено во внешнее христианство со времен Нового Завета и далее, и оно не ослабнет во все время, оставшееся до парусии. Учтивая терпимость, необходимая и полезная в царстве левой руки, если ее безудержно практиковать в царстве правой руки, порождает опасное притупление отвращения к ереси. Война сатаны против целостности Слова Господня повлекла за собой удушение Евангелия в хитросплетениях гностицизма второго столетия, которые для самонадеянной плоти более привлекательны, нежели прямолинейная истина Божия. Подобно своему преемнику New Age, гностицизм предложил религиозное утешение без неудобного покаяния, уловку, привлекавшую толпы людей во все времена. Сколь неслыханное богохульство, выходящее за пределы разграничения Закона и Евангелия, осмелился навязать Маркион, стремясь состряпать онтологическое отделение того, что он считал просто Богом творения и Закона, от доброго Бога Евангелия, тем самым опустошая и выхолащивая Святое Писание по своему усмотрению! Какое прикрашенное отрицание Христа Искупителя и Его благодеяний таилось в арианском философском дроблении Второй Ипостаси Троицы на (сотворенные) категории, всего лишь почитаемые божественными! Какое презрение к вочеловечиванию положено в основу пелагианского превращения Евангелия в Закон! Какая дерзость побудила Цвингли сформировать пятую колонну, чтобы предпринять нападение на церковь Реформации с тыла! Однако все эти ересиархи были всего лишь предтечами отступников, которые в наше время добились контроля над большинством церковных и учительских кафедр. Скрытые и утонченные формы классических ересей порождены тем фактом, что еретики прежних поколений были, по крайней мере, вынуждены надевать на себя овечьи шкуры. При том что подобные лжеучители все еще живут среди нас, очевидной особенностью современного церковного ландшафта является неортодоксальность, широко распространившееся вульгарное, неприкрытое и бесстыдное отступничество, под покровом которого дерзко и публично расхаживают волки в волчьих шкурах. Вирус историко-критического метода настолько поразил многих людей, имеющих надлежащее и действенное церковное призвание, что они с радостью отрекаются от искупившего их Господа, а также попирают ногами богодухновенное Писание и его проповедь. В пределах святого христианского мира современное отступничество распространяется в форме феминистического, освободительного и прогрессивного «богословия». По сравнению с опустошением, в наше время производимым этими демоническими движениями, противостояния IV и XVI веков выглядят всего лишь бурей в стакане.

Первым из знамений пришествия нашего Господа, перечисленных в матфеевском изложении проповеди на Елеонской горе, является появление лжемессий: «Ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: я Христос, и многих прельстят» (Матф. 24:5; см. также 23-24). Тем самым христианство предупреждается о целой череде самозванцев, узурпирующих первенство Христа — начиная с Бар-Кохбы и вплоть до Сан Мьюнг Муна. Кроме того, лжемессии приходят не только в виде отдельных личностей, воздушные шары гордыни которых сдуваются, как только эти люди разделяют всеобщую участь смертных, но также в одеяниях общественных движений, что гораздо опаснее. Марксистский коммунизм представляет собою именно такое ложное мессианское движение, отвратительную демоническую пародию истинного Мессии и Его благодатного правления. И хотя этот исторический феномен явно находится вне Церкви [extra ecclesiam], все же неизменно ошеломляет тот факт, что церковные деятели охотно восхваляют даже сталинский коммунизм как современную реализацию Царства Божия! Христово предупреждение о том, что лжемессии придут под Его именем, свидетельствует, что, независимо от индивидуальной или коллективной формы проявления, они будут дерзко превозносить себя как воплощения истинного христианства. Гностицизм, сотрясавший Церковь второго столетия, доказывал, что именно ему, а не вселенской Церкви, в точности передано откровение Божие во Христе.

Валентин, Василид и их последователи в наши дни появились в новом наряде, под личиной оккультного движения New Age, выступившего на всеобщее обозрение приблизительно в 1975 году. В целом, это движение, очевидно, является усовершенствованной формой теософии, берущей свое начало в деятельности и сочинениях медиума русского происхождения Елены Петровны Блаватской (1851—91). После смерти Блаватской руководство Теософским обществом перешло к Энни Безант (1847—1933), вдове пастора, увлекшейся индуизмом. Термин «new age» («новый век». — Прим. ред.), которым стала называться теософская эпоха грядущего блаженства, впервые применила Элис А. Бэйли (1880—1949), подобно Блаватской притязавшая на получение содержания своих многочисленных сочинений от возвышенных духовных наставников, якобы обитавших на Тибете.

Теософские принципы, нашедшие выражение в пропаганде движения New Age, глубоко гармонируют как с тоталитарной идеологией, так и с откровенно мирскими объяснениями причин возникновения вселенной, поскольку они отвергают Личность Бога, которая хоть и отдаленно, но истинно является образом личности человека. При том что New Age с дерзким презрением отвергает спасительное деяние Христа, его богохульства имеют основание и начало в грубых нарушениях Первого артикула Символа веры. Личность Бога попирается ногами, вследствие чего уникальность каждой человеческой личности, сотворенная по Его образу, расплавляется в бесформенный монистический конгломерат.

Присущее New Age понимание реальности можно без искажения свести к трем принципам25. Во-первых, мышление New Age низводит Всемогущего Бога до состояния безличного Абсолюта, безраздельно отождествляемого с реальностью во всех ее частях. Хотя речь все еще идет о «Боге», Его трансцендентность сводится к простой вездесущности так, что Он отождествляется с процессами этого мира. Представление New Age о мире является одновременно монистическим и пантеистическим, в результате чего затмение трансцендентного личного Бога создает вакуум, заполняемый самообожествляемым человеком.

Во-вторых, якобы божественный человек считается неподвластным смерти в смысле исчезновения личности. Смерть лишена какой бы то ни было связи с наказанием за грех и интерпретируется в нейтральном смысле, как переход от одного уровня к другому, а также как всего лишь иллюзия. «Возможно, наша вера в смерть является величайшей иллюзией», — убеждает Шерли МакЛэйн26, вторя своей предшественнице Мэри Бейкер Эдди. Следует отметить, что присущее New Age понимание сохранения человеческой личности после смерти не имеет ничего общего с принятием бессмертия души как божественного дара, непременно подразумевающего ответственность пред Всемогущим Богом. Вместо этого приверженцы движения искренне рассуждают о врожденной божественности человека, о богоподобном положении, которым человек обладает на основании внутреннего права, но отнюдь не вследствие сотворенного дара. Трансцендентный Творец сводится к безличной силе, в то время как человек превозносится, чтобы занять Его место. В большинстве своем принимая кармы как фактор, являющийся порукой окончательной справедливости вселенной, мыслители New Age потратили немало усилий для пропаганды на Западе учения о реинкарнации, непосредственно связанного с кармой. Отрекшись от высшей уникальности Всемогущего Бога, это движение отказывается оценить индивидуальную уникальность и неповторимость каждого человеческого творения, созданного по Его образу. Как отмечает Св. Иоанн, «всякий, любящий Родившего, любит и рожденного от Него» (1 Иоан. 5:1). (В цитируемом английском переводе этого библейского фрагмента сказано: «Every one who loves the parent loves the child». в первой части цитируемого стиха говорится о Христе, рожденном от Бога. — Прим. ред.) Человеческое братство заключено исключительно в Отцовстве Бога, равно как поклонение бесконечно прославляемому Триединому Богу тесно связано с личностной уникальностью Его человеческих творений. Ошибка реинкарнации уже была подробно опровергнута Иоганном Герхардом во времена лютеранской ортодоксии, а также Паулем Альтхаузом в период между двумя мировыми войнами27. Противоядием Святого Духа против ошибки реинкарнации остается сказанное в Евр. 9:27: «Человекам положено однажды умереть, а потом суд».

В третьих, неограниченный человек, узурпировавший Божие место, является тем, кто «творит свою собственную действительность»28. Потому неудивительно, что New Age подталкивает человека к пересмотру установлений традиционной морали. Никакие поступки нельзя считать внутренне добрыми или злыми. Cуверенное решение самостоятельного человеческого сознания отрицает различие между правильным и неправильным. Пантеизм New Age и его этические выводы обобщены бывшим проповедником, а ныне адептом этого движения:

«То что вы выбираете, ни для кого не имеет значения, особенно для Бога. Бог позволяет. Бог не судит, Бог не разрушает, Бог не вскипает от гнева в углу, не обижается и не надувается, и не разносит дом в пух и прах, чтобы показать, кто здесь хозяин. Бог позволяет. Бог разрешает, поскольку Бог есть То, Что включает в Себя Все. Бог позволяет, потому что Бог не есть некое существо, Бог есть То, Что включает в Себя Все Сущее. Бог есть Все и Каждое, и Бог никоим образом не может быть отдельно от этого. То что вы выбираете, имеет значение только для вас, и лишь в той мере, в какой вам не безразлично, кем вы являетесь»29.

Не вызывает сомнения, что движение конца XX века New Age имеет сатанинское происхождение, равно как нельзя отрицать его места (как движения с претензиями на мессианство) среди удостоверенных Господом знамений грядущей парусии. И все же в христианском мире существуют серьезные разногласия при точном определении роли, которую сыграет это движение в драме конца времен. Реформатские премилленаристы по своему обыкновению рассматривают движение New Age как проводника, который вскоре выведет антихриста на мировую арену. Именно такой сценарий предсказывает баптистский автор Констанс Камби, посвятивший немало усилий предостережению христиан об опасностях этого движения, растущего как гриб под дождем30. С другой стороны, реформатские постмилленаристы рассматривают сегодняшнее движение New Age всего лишь как исполина на глиняных ногах, который будет повержен возродившимся христианством грядущего дня31.

Знамение мятежа в Церкви достигает своей кульминации в тайне антихриста. Иосиф Рацингер отмечает некую неопределенность в образе, очерченном Св. Павлом во 2 Фес. 2:3-10, и утверждает, что его сложный характер, сочетание сказанного в Дан. 11:36 и Иез. 28:2,

 «лишает его четко очерченной уникальности, помещая антихриста конца в ряд, в котором длинная череда предшественников уже вскормила зло, достигающего в нем своей наивысшей силы»32.

Отсюда становится очевидно, почему Рацингер не сумел связать феномен антихриста со своим непосредственным церковным предстоятелем. И все же Лютеранские Вероисповедания (SA II.iv) в любом случае видят эту ассоциативную связь с личностью папы римского Павла III.

Отождествляя правившего в то время папу с реальным антихристом, Реформатор апеллирует ко 2 Фес. 2:4. Примечательно, что термин «антихрист» как таковой отсутствует в этом ключевом фрагменте Послания к Фессалоникийцам, встречаясь только в посланиях Иоанна. Там антихрист представлен одновременно как во множественном, так и в единственном числе, как уже существующим, так и еще грядущим (1 Иоан. 2:18)33. В любом случае, идентифицирующий знак Иоаннова антихриста находится в его/их приверженности христологическому заблуждению в форме раннего гностического докетизма (1 Иоан. 4:2-3). Иоаннов антихрист не сразу напоминает о папстве; стих 2 Иоан. 2:7, отождествляющий антихриста с не признающими Иисуса Христа как Грядущего во плоти (), обоснованно указывает особенно на отрицание реального присутствия и, таким образом, изобличает Цвингли и всю реформатскую церковь, шествующую в его свите. Богословское основание [Sedes doctrinae] для конфессиональной догмы, что тайна антихриста находит свое осуществление и исполнение в папстве, находится во второй главе Второго послания к Фессалоникийцам.

В SA II.iv. названы причины того, почему папа римский Павел III заклеймен как «самый настоящий антихрист». Кроме того, поскольку утверждаемые в этом артикуле основания имеют отношение к личности Павла III Фарнези в меньшей степени, чем ко служению, которым он был облечен, и которое он исполнял в той же мере, как и его предшественники и преемники, лютеранские догматики отождествляют папство с феноменом, описанным Апостолом во  2 Фес. 2 и традиционно понимаемым как антихрист. Современной лютеранской догматике задается вопрос, заслуживает ли папское служение, исполняемое в настоящее время римским папой Иоанном Павлом II, осуждения, высказанного Реформатором в SA II.iv папству его времени. На этот вопрос нельзя дать ответ без предварительного рассмотрения причин, лежащих в основе конфессионального отождествления папства с антихристом. Лютер указал на богохульные папские притязания, высказанные Бонифацием VIII в Unam Sanctam 1302 года:

«Кроме того, мы признаем, изрекаем, определяем и свидетельствуем всем человеческим творениям, что, в силу своей нужды во спасении, они полностью подвластны Римскому Папе»34.

Доказывая, что папство имеет скорее человеческое, нежели божественное происхождение и устройство, Реформатор указывает на пагубный изъян в папском служении и его исполнении: оно представляет собою демоническую узурпацию верховенства над святым христианством, принадлежащего исключительно нашему Господу Иисусу Христу.

«Это учение убедительно показывает, что папа является самым настоящим антихристом, который превознес себя над Христом и противопоставил себя Христу, потому что он не допускает, чтобы христиане обретали спасение без его власти, которая, однако же, сама по себе ничто, не установлена и не заповедана Богом»35.

Узурпация места нашего благословенного Господа в Его Церкви, а не какое-либо особое доктринальное высказывание является основой обвинений, выдвинутых Лютеранской Реформацией против папства:

«Поэтому, так же, как мы не можем служить самому дьяволу, как Господу Богу, мы не можем выносить и его апостола, папу, или антихриста, когда он правит, как глава или господин. Ибо ложь и убийства, уничтожение тела и души навеки — вот в чем на самом деле состоит его папское правление, и это я достаточно ясно показал во многих своих книгах»36.

Лютеранские Вероисповедания предлагают два подхода, говоря о папстве в связи в антихристом. С одной стороны, мы сталкиваемся с признанием Меланхтоном первенства чести (в его подписи под SA), а также с его мягкой и косвенной манерой отождествления папства с антихристом (например, Ap. XV.18: «Таким образом, папство тоже является частью царства антихриста, если...» [Книга Согласия. С. 258]; иначе говоря, если башмак впору, носи его). С другой стороны, существует прямое указание Лютера на то, что «папа является самым настоящим антихристом»37. Тон современных конфессиональных лютеран должен точно отражать природу притязаний, выдвигаемых в наши дни папским служением, вместе с действительным исполнением этого служения.

Конфессиональное лютеранское богословие устанавливает некоторые ограничения отождествлению папства с антихристом. Во-первых, допускается, что папство не исчерпывает всей тайны антихриста, а скорее воплощает собою наиболее сильное из проявлений этой тайны, с которым Церковь до сих пор сталкивалась в своей истории. Ap. XV.18 отождествляет «царство Магомета» и папство с «частью царства антихриста»; кроме того, Лютер заметил, что изреченное во 2 Фес. 2:7 предсказание исполнилось, когда Цвингли развязал войну против Христа в Его Таинстве Алтаря38. Зассе отмечает, что

«в своих Вероисповеданиях Лютеранская Церковь не учит о том, каким образом Бог может позволить пророчеству об антихристе исполниться в сокрытом будущем, то есть какой вид может принять антихрист в период последних ужасных событий, относящихся к концу времен»39.

Во-вторых, вероисповедания не позволяют себе оспаривать благочестие какого-либо отдельного папы40. Однако нельзя позволять этим ограничениям затмить тот факт, что конфессиональные лютеране не склонны пересматривать произведенное в Книге Согласия отождествление папства с антихристом до тех пор, пока епископ Рима и находящееся с ним в единении церковное сообщество недвусмысленно не исповедуют, что оправдание по благодати ради Христа через веру является Библейским основанием единственного истинного Евангелия (Гал. 1:8).

Знамение проповедания Евангелия во всем мире

Всемирная миссионерская деятельность Церкви, являющаяся исполнением ветхозаветного пророчества (Быт. 28:14б; Ис. 2:2-4; 11:9-10; Ам. 9:11-12; см. также: Деян. 15:13-18) и послушанием повелению Господню (Матф. 28:16-20) имеет некоторое первенство среди знамений пришествия нашего Господа в то время, когда Святой Дух собирает Израиля Божия через средства благодати. Начнем с того, что, наряду с самым главным эсхатологическим знамением, а именно вочеловечиванием, церковная миссия во всем мире связана прежде всего с Евангелием. Разговор о признаках возвращения Христа во славе часто вызывает в воображении мрачные апокалиптические картины бедствия и скорби, которые могут повлечь за собой не только обращение грешников к покаянию, но также жуткое развращение плоти. В этой связи необходимо напомнить о том, что заботливый призыв Святого Духа к падшему человечеству, осуществляемый посредством устного Евангелия, сам по себе является надежным знамением грядущего осуществления Господом всех Его обетований через парусию. Кроме того, всемирное проповедание Евангелия является единственным из названных на Елеонской горе знамением, к которому нашему Господу было угодно присоединить временной намек на время Его возвращения. Другие знамения, рассмотренные нами до сих пор, являются, так сказать, общими: они будут исполняться в каждом поколении до видимого повторного пришествия Иисуса, и на их основании нельзя сделать каких-либо выводов относительно времени парусии. Лжемессии, войны, голод и землетрясения представляют собою лишь «начало болезней» (Матф. 24:8), тогда как к Своему пророчеству о том, что «проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам», наш Господь прилагает простое предсказание: «и тогда придет конец» (Матф. 24:14). Как только исполнится определенное Христом условие, последние времена найдут свое завершение в парусии.

Сопоставив статистические данные, можно показать, что всемирное проповедание Евангелия гораздо более приблизилось к осуществлению в конце XX столетия, чем в какой-либо предыдущий момент истории41. И все же едва ли стоит напоминать, что, поскольку определяющая сущность Церкви не принадлежит этому миру и, следовательно, она не подлежит точному измерению посредством наблюдения со стороны творений, один Всемогущий Бог знает время, в которое исполнится это условие парусии, определенное Спасителем. Относительно связи между исполнением церковной миссии и парусией можно вывести три полезных наблюдения. Во-первых, Церковь надежно покоится на Господнем заверении в том, что ее миссия будет успешна и победоносна, несмотря на все препятствия, чинимые миром, плотью и диаволом, и независимо от кажущейся слабости отклика на Евангелие во времена духовной апатии, подобной воцарившейся у нас на Западе (Матф. 16:18). Во-вторых, решение нашего Господа связать только это знамение со временем Его возвращения во славе является указанием на ту сферу, в которую, согласно Его воле, христиане должны направлять свои эсхатологические усилия. Со стороны Господа нет ни малейшего намека на поощрение (скорее наоборот) людей, которые направляют свои интересы к необоснованным спекуляциям, связывающим судьбу восстановленного государства Израиль со временем парусии. Напротив, весь песочный зaмок диспенсационализма безоговорочно сравнивается с землёй, так как Иисус просит христиан содейстовать всемирному проповедованию Евангелия через своё вовлечение в миссию. В-третьих, проповедание Евангелия по всему миру не следует путать с химерой всеобщей христианизации. Одна и та же святая Благая Весть, являющаяся чистым Евангелием для спасаемых, действует как обвиняющий Закон по отношению к отвергающим предложенную в ней благодать ради своей собственной праведности (2 Кор. 2:15-16). Наш Господь не предлагает лишь некое слабое утешение поборникам универсализма в Матф. 24:14, где Он называет проповедание Евангелия по всему миру «свидетельством всем народам». Провозглашаемое во свидетельство ( оправдывает одних, но осуждает других. Этим наблюдением подтверждается предостережение о том, что статистика церковного членства и сочувствия не является единственным фактором, который следует принимать во внимание в связи с исполнением знамения проповедания Евангелия во всем мире. Значительное увеличение численности внешнего христианства в странах Третьего мира уравновешивается таким же массовым отступничеством, вызванным коммунистическими гонениями и западным секуляризмом. Итак, предоставим Всемогущему Богу устанавливать времена и сроки, при этом веруя в Евангелие и способствуя его провозглашению.

Ложные знамения пришествия Христова
Различные измышления диспенсационализма

Наши церкви... осуждают также и других, которые распространяют сейчас определенные иудейские воззрения о том, что прежде воскресения мертвых праведники овладеют мирским царством и безбожники будут подавлены повсюду.
Аугсбургское вероисповедание

Замечание, высказанное Уолтером его студентам, что «доктринальная точность необходима вам больше, чем пасторам в Германии, потому что вы живете в стране сект»42, в высшей мере актуально и сегодня, когда североамериканский протестантизм преимущественно находится под обаянием диспенсационалистического заблуждения, разрушающего Евангелие. Диспенсационалистическая эсхатология, которая была создана англичанином Дж. Н. Дарби (1800—82), основоположником движения плимутских братьев, и обнародована американцем С. И. Скофилдом, особенно через его Толковую Библию 1917 года, останется в поле нашего зрения почти до конца этой главы. Диспенсационализм не только измыслил ложное знамение пришествия нашего Господа, фантазируя о Божьих намерениях касательно этнических иудеев; он также породил заблуждения, относящиеся к парусии, всеобщему воскресению мертвых, последнему суду и даже самим Небесам. То, что Писание представляет как единое событие, диспенсационализм превращает в многочисленные случаи. Так, к одному возвращению Христа во славе добавляются Его предполагаемые пришествия с целью «восхищения» Церкви от последней великой скорби, а затем — для учреждения тысячелетнего земного царства в Иерусалиме. Всеобщее воскресение разделено на воскресение умерших святых, которые будут наслаждаться тысячелетним царством, и на последующее воскресение нечестивых для последнего суда по окончании тысячелетнего царства. Последнему суду (отождествляемому с судилищем перед великим белым престолом; Откр. 20:11) будет, якобы, предшествовать суд над живущими верующими (отождествляемый с судом, описанным в Матф. 25:31-46), когда наш Господь явится на тысячу лет. Даже сами Небеса не в силах избежать диспенсационалистической перестановки библейских фактов, поскольку небесное блаженство разделено на земные наслаждения, которые будут длиться на протяжении тысячи лет, и на духовное завершение, которое последует за последним судом.

Для детального опровержения диспенсационализма понадобилось бы объемное приложение к данному исследованию43. Прозвище «диспенсационализм» (от английского dispensation, распределение, период. — Прим. ред.) происходит от того, что эта школа делит историю спасения на семь разных эпох или заветов (невинность, совесть, правление человека, обетование, закон, благодать и царство)44. Благоразумие суждения Теодора Энгельдера о том, что «хилиазм — это сплошная путаница»45, выступает на передний план, когда мы рассматриваем тот факт, что Скофилд пренебрег бритвой Оккама (Nunquam ponenda est pluralitas sine necessitate, а именно принципом экономии), измыслив семь хронологических ступеней в истории спасения, тогда как сюда вполне удачно бы вписались два завета Закона и Евангелия, осуществляемых одновременно. Скофилдовский завет совести охватывает период истории человечества от грехопадения до времен Ноя, тогда как завет правления человека простирается от Ноя до Авраама. Его завет закона начинается с Синайского закона и продолжается вплоть до пришествия Христова. Между тем, Евангелие втиснуто в два хронологических периода, а именно: в завет обетования, который начался с Авраама и закончился на Моисее, и в завет благодати, начавшийся с вочеловечивания и продолжающийся в эпоху Церкви.

Справедливость добавленного Энгельдером осуждения «и это нечто худшее»46 к замечанию «хилиазм — это сплошная путаница» можно увидеть в том случае, если мы поймем, что Скофилд резко разграничивает завет царства и завет благодати Христа. Согласно Скофилду и диспенсационалистам, земной Иисус действительно приходил предложить Израилю «царство». Однако упомянутое царство вовсе не было предвкушением на земле царства, которое будет реализовано во всей своей полноте лишь в момент парусии. Совсем наоборот, царство, которое наш Господь, якобы, предложил Своим иудейским соотечественникам, было политическим, земным царством, якобы обещанным Давиду! По мнению Скофилда и его последователей, Мессия и Его Царство, обетованное Давиду, вовсе не были реализованы в распятом на кресте Иисусе и Его Церкви. Напротив, после того как земной Иисус провозгласил, так сказать, конституцию Царства Божия в Нагорной проповеди, Ему пришлось столкнуться с тем фактом, что иудейский народ Его времени отказался принять власть Божию в таком виде. Потому Он сократил Свои потери, решив перенести начало «царства» на отдаленное будущее и заполнить зияющую брешь основанием Церкви, которую бы составляли, преимущественно, обращенные из язычников верующие! Альберт Швейцер едва ли одинок в своей фантастической реконструкции евангельских фактов. Таким образом, оправдание по благодати ради Христа через веру вынесено как бы за скобки спасительного деяния Божия!

В своей статье от 1937 года «Диспенсационализм — очернение Евангелия» Энгельдер цитирует пресвитерианского ученого О. Т. Аллиса, сосредоточенного на скофилдовском истолковании Откр. 14:6, а именно на том, что в своей Толковой Библии Скофилд различает четыре «формы» Евангелия, две из которых мы собираемся здесь рассмотреть. Итак, вторая форма Евангелия описана так:

«Евангелие благодати Божией. Это благая весть о том, что Иисус Христос, отверженный Царь, умер на кресте за грехи мира, что Он воскрес из мертвых ради нашего оправдания, и что Он во всем оправдывает всех верующих»47.

От Скофилда ускользает, что это «Евангелие благодати Божией» является единственным Евангелием, дарованным человеку для спасения начиная от Быт. 3:15 вплоть до того времени, когда день благодати завершится парусией! Первую форму Евангелия Скофилд описывает следующим образом:

«Евангелие царства. Это благая весть о том, что, ради исполнения Завета с Давидом (2 Цар. 7:16...), Бог намерен учредить на земле политическое, духовное, израильское, вселенское царство, в котором будет Царем Сын Божий, наследник Давида, и которое на протяжении тысячи лет будет проявлением праведности Божией в делах людей»48.

Иными словами, неверное понимание грядущего Царствия, которое наш Господь постарался всеми силами опровергнуть, и которое Он подверг осуждению в плотском заблуждении Петра (Матф. 16:23), является, фактически, сущностью такого воззрения! В Артикуле семнадцатом Аугсбургского вероисповедания фантазии Скофилда справедливо осуждены как «иудейские воззрения», и в этом определении прилагательное не следует ограничивать этническими потомками Авраама, под ним следует понимать скорее обозначение невозрожденной плоти как этнических иудеев, так и этнических язычников.

Следующим за разрушением единого Святого Евангелия ключом к ошибке или началом лжи ( в системе Скофилда является его горячее стремление разлучить Израиль и Церковь. В своем «Вступлении к Четвероевангелию» Скофилд дает следующее наставление:

«Особенно следует исключить представление (доставшееся протестантскому мышлению от послеапостольского и римско-католического богословия) о том, что Церковь является истинным Израилем, и что ветхозаветное вúдение Царствия исполнилось в Церкви»49.

Подобным образом, согласно современному диспенсационалисту С.С. Райри:

«Церковь ни в каком смысле не исполняет обетований, данных Израилю... Век Церкви незрим в Божием замысле относительно Израиля. Он представляет собою тонкую прослойку»50.

Примечателен тот факт, что весь Новый Завет противится вбиванию клина диспенсационализма между Израилем и Церковью; напротив, он открыто определяет Церковь как продолжение Израиля. Хорошо известно, что первый евангелист описал Иисуса как нового Моисея, а Церковь — как новый Израиль. С нашей стороны было бы ошибкою не увидеть в земном Иисусе единственного Израильтянина, на Которого пало бремя всего призвания израильского народа. В Своем искушении Иисус, единственный истинный Израильтянин, явил совершенное послушание там, где исторический Израиль потерпел жалкую неудачу. Будучи воплощением Израиля, земной Иисус пришел для того, чтобы собрать вокруг Себя остаток Израиля (Матф. 15:24; 10:6). Призвание Апостолов было бы непонятно отдельно от воссоздания Израиля вокруг Личности нашего Господа. Кроме того, когда, по пророчеству земного Иисуса (Матф. 21:41, 43), Евангелие пришло к этническим язычникам, обращенных из этих групп считали не общиной, существовавшей параллельно верующим из этнического Израиля, а дополнением и пополнением этого верного остатка Израиля. Утверждение Св. Павла о том, что христиане из язычников являются побегом, привитым к маслине, т.е. историческому Израилю (Рим. 10:17), имеет смысл только в том случае, если Церковь действительно представляет собою продолжение Израиля. Ликование Апостола по поводу того, что Христос соделал иудея и язычника одним новым человеком в Себе Самом через Церковь (Ефес. 2:14-16), указывает на то, что Церковь являет собою отнюдь не «тонкую прослойку», а кульминацию в спасительных намерениях Божиих. Если Св. Павел может писать христианам из язычников, что они, бывши некогда «отчуждены от общества Израильского» (Ефес. 2:12), уже «не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу» (Ефес. 2:19), то непонятно, как можно прийти к заключению, будто

«на протяжении веков Бог преследует две различные цели: одна относится к земле, земному народу и земным целям, то есть к иудаизму; вторая же относится к Небесам с небесным народом и небесными целями, то есть ко христианству»51.

 Это пресловутое раздвоение Божиих намерений пресекается Св. Петром, приложившим немало усилий, чтобы описать Церковь Нового Завета посредством образов, первоначально употребляемых для обозначения ветхозаветного народа Божия (1 Пет. 2:9-10), а также Св. Павлом, чье отождествление Израиля с Церковью невозможно выразить яснее, чем в его утверждении: «Обрезание — мы, служащие Богу духом и хвалящиеся Христом Иисусом» (Филип. 3:3).

Под весом этих доказательств, что Церковь — есть Израиль, весь карточный домик диспенсационализма распадается до самого основания. В корне отвратительного диспенсационалистского искушения фантазиями, в которых применяются образные и апокалиптические разделы Библии как источник для того, что сродни научной фантастике, лежит поразительное герменевтическое извращение. Лютеране следуют за Реформатором в истолковании смутных отрывков Писания в свете ясных текстов; диспенсационалисты делают прямо противоположное, омрачая ясные тексты тем, что истолковывают их в свете эксцентричного и бездоказательного изложения смутных отрывков. Так, они не считают, что предсказанное ветхозаветными пророками повторное собирание рассеянного Израиля исполнилось как прототип в возвращении из вавилонского пленения и полностью — в собирании Церкви. Совсем наоборот, исполнение этих пророчеств они отодвигают к концу «века Церкви», то есть периоду, к которому уже подошла воображаемая диспенсационалистская история. С оглядкой на учреждение века Царствия по завершении века Церкви, Скофилд обращает внимание в Иез. 37:1 на то, что стихи 12-14 этой главы учат, будто иудеи, рассеянные после 70 года по Р.Х., будут возвращены из рассеяния в Палестину, и там они будут обращены и исполнены Святым Духом52. Фрагмент Рим. 11:26 также стал крюком, на который Скофилд повесил утверждение о том, что,

«согласно пророкам, заново собранному из всех народов, восстановленному на своей собственной земле и обращенному Израилю еще предстоит насладиться своею величайшею земною славою»53.

Бельфорская декларация 1917 года и Декларация о независимости государства Израиль 1948 года, наряду с израильским военным захватом Иерусалима и Западного берега р. Иордан в 1967 году, во многом подогрели диспенсационалистские фантазии. Современные диспенсационалисты ликуют потому, что они рассматривают захват старого города в Иерусалиме израильтянами в 1967 году как исполнение пророчества, ибо они полагают, будто предсказание нашего Господа в Лук. 21:24 о том, что «Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников», подразумевает освобождение города от языческого господства в пределах земного времени. Представление о том, что этот стих нашел свое конкретное исполнение в 1967 году, является основополагающим в эсхатологии Хэла Линдси, произвольно отождествляющего возникновение современного государства Израиль со знамением появления листьев на смоковнице, о котором говорит наш Господь в Матф. 24:32 (и параллельных местах). Согласно Линдси, близость пришествия Господня, на которое указывает это знамение, оправдывает предположение о том, что окончательное завершение событий диспенсационалистской эсхатологии произойдет в течение одного поколения (то есть приблизительно сорока лет) после провозглашения независимости Израиля54.

Заблуждение диспенсационализма о существовании двух различных народов Божиих (иудеев и христиан) и предположение о том, что современное государство Израиль каким-то образом связано с последними событиями истории, происходящими согласно провидению Божию, — породили два особо опасных плода. Во-первых, многие Евангелические общины небезуспешно провозглашают безусловную поддержку государства Израиль как повеление Божие. Так, согласно сообщению Грейс Хэлселл в ее открытом журналистском отчете55, проповедники диспенсационализма склонны оказывать фанатическую поддержку всякому военному и захватническому действию, которое израильские власти направляют против арабов, а людям, которые находятся под их влиянием, они внушают убеждение, что государство Израиль надлежит во что бы то ни стало защищать до последней капли американской крови. Во-вторых, в своей слепой приверженности израильской стороне хорошо известные проповедники диспенсационализма выказывают черствое безразличие не только к арабам в общем, но даже к арабам-христианам в частности!56

Против диспенсационалистского культа современного государства Израиль мы должны засвидетельствать, что трагический спор между иудеями и арабами по поводу обладания землями в Палестине является политическим вопросом, находящимся в царстве левой руки Божией, где ни одна из сторон не имеет права на монополию, и где христианам, безусловно, не следует лить масло в огонь, поддерживая какую-либо из сторон, участвующих в споре. Более того, цель христианского участия в беспорядочной и, как кажется, человеком неразрешимой путанице на Ближнем Востоке, заключается отнюдь не в победе одной стороны над другой, а в примирении заклятых врагов через нашего Господа Иисуса Христа, Который умер, чтобы в Своей Церкви создать одного нового человека не только из иудея и язычника, но также из араба и иудея. Проповедь, а не безосновательное возрождение средневековых крестовых походов, появляется там, куда в поход выступает истинно христианская эсхатология.

Диспенсационалисты вовсе не смущаются ни неведением нашего Господа в состоянии уничижения о дне Его парусии (Матф. 24:36 и параллельные места), ни своими спекуляциями, заглушаемыми ясным учением Иисуса о том, что Его повторное видимое пришествие во славе будет внезапным и неожиданным (Лук. 12:40). Дональд Грей Барнхауз избегает этих ясных Божиих утверждений, утверждая, что, хотя мы не знаем точного времени наступления последних событий, ожидаемых диспенсационалистами, все же нам наверняка известен «порядок событий», которые наступят, как только Бог вмешается, чтобы привести их в исполнение:

«Целый ряд пророческих событий все еще находится в Божием замысле, и мы можем предвкушать зрелище тихого и спокойного видения последней сцены, которая однажды неизбежно начнет разворачиваться. Одна сложность (и это, несомненно, скорее преимущество, чем сложность) состоит в том, что мы не знаем часа, в который этому деянию надлежит начаться. Однако у нас есть сценарий, и как только Бог отпустит рычаг, различные фазы пришествия нашего Господа будут разворачиваться в точности, как написано. Разумеется, мы не знаем времени Его пришествия, однако нам наверняка известен порядок событий»57.

Эсхатологическая схема Барнхауза основана на фундаментальном непонимании природы и цели Апокалипсиса Святого Иоанна. Предположив, что промежуток между временем Церкви и утверждаемыми последними временами следует искать между третьей и четвертой главами Откровения, Барнхауз и его братья-диспенсационалисты упустили из виду тесную связь между посланиями к семи церквям и остальным содержанием этой последней книги Святого Писания. Если «после сего» в Откр. 4:1 указывает на период, следующий за истечением века Церкви, то оставшиеся девятнадцать глав Откровения не имеют никакой непосредственной практической ценности для народа Божия, к которому они, тем не менее, духовно обращены от дней пророка на Патмосе вплоть до нашего времени. Барнхауз и приверженцы его склада мышления, по-видимому, совершенно забыли, что «соблюдение» (Откр. 1:3; 22:7) слов пророчества Иоанна исполняется гораздо более через прислушивание к увещеваниям, содержащимся в посланиях к семи церквям и повторяемым в различных образах на протяжении всей книги, нежели посредством составления расписания еще грядущих эсхатологических событий на основании апокалиптических видений пророка58.

Подобно тому как малый апокалипсис синоптических Евангелий нацелен прежде всего на внутреннюю духовную готовность к возвращению Христа во славе (Матф. 24:44; Марк. 13:37; Лук. 21:36), таким же образом увещевания, содержащиеся в посланиях к семи церквям, звучат на протяжении последующих видений. Каждое послание к семи церквям достигает своей кульминации в прекрасно сформулированном обетовании о грядущем блаженстве, уготованном тем, которые «побеждают» этот мир и силы зла, терпеливо исповедуя Христа словом и делом (Откр. 2:7, 11, 17, 26; 3:5, 12, 21). Подобно тому, как «Премудрость» и «Женщина безрассудная» направляют людей на диаметрально противоположные пути, ведущие либо ко спасению, либо к погибели (Притч. 9), так и Откровение возвещает о резком контрасте между жизнью и смертью тех, которые принимают Божию печать (Откр. 7:3; 14:1), и тех, которые принимают начертание зверя (Откр. 13:16). Те же, которые ценой великого самопожертвования покидают Вавилон (Откр. 18:4), преследуются мстительным драконом, вступившим в брань с прочими от семени жены, «сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа» (Откр. 12:17). Увещевания пророка касательно верности во время скорби (Откр. 13:10; 14:12) представлены в виде противопоставления конца нечестивых (Откр. 14:9-11) и спасенных (Откр. 7:9-17; 15:2-4; 20:4-6). Последние определенно отождествлены с «победившими» (Откр. 15:2; 21:7). Среди намерений Иоанна относительно наставления Церкви через апокалиптические видения одним из самых важных является призыв к верности Христу словом и делом (Откр. 16:15; 21:7сл.; 22:11-15). Именно такое долготерпение представляет собой сущность «соблюдения» слов его пророчества (Откр. 22:7), которое осуществляется отнюдь не через выдумывание грубых буквалистских истолкований наиболее образных мест Святого Писания. Измышление причудливого эсхатологического расписания не повлечет за собой какого бы то ни было наставления членов духовного Тела Христова.

Первое из событий, предполагаемых Барнхаузом после того, как Бог «отпустит рычаг» Своего пророческого проекта, будет так называемое восхищение земной Церкви из этого мира59. Только неверность могла бы заставить нас отрицать это «восхищение», о котором со всей несомненностью сказано в 1 Фес. 4:17, однако лишь самого незначительного внимания, уделенного контексту данного стиха, будет достаточно, чтобы убедить даже самого ревностного диспенсационалиста в том, что взятие земных верующих для встречи с Господом произойдет во время единственного возвращения Христа во славе и будет сопровождаться не продолжением истории этого мира, а тем вечным пребыванием с Господом, которое является Небесами как таковыми. Фантазия о «восхищении» земной Церкви в непосредственное присутствие Христово, в то время как здесь, внизу, свирепствует великая скорбь, имеет много общего с плотским отказом диспенсационалистов признать тот факт, что христианское бытие в этом мире представляет собой жизнь, проводимую под крестом. Христиане призваны страдать в этом мире, с этим миром и для этого мира, а отнюдь не господствовать над ним в неких герметичных временных небесах, откуда они смогут созерцать последнюю великую скорбь, подобно бездельникам, жующим воздушную кукурузу во время просмотра фильма ужасов.

Согласно Барнхаузу, как только Церковь будет «восхищена», на земле начнет нарастать противостояние между добром и злом, и Христос осуществит Свою победу через учреждение земного царства в пользу этнических иудеев. Здесь возникает подозрение, что Барнхаузу неведома судьба древнего Израиля с одной стороны и реальность новозаветной Una Sancta — с другой, так как он сочиняет следующее:

 «Первым из безусловных обетований было: ‘‘Я произведу от тебя великий народ’’ (Быт. 12:2). Это обетование пока так и не исполнено; однако оно должно исполниться, в противном случае Господь будет уличен во лжи»60.

Барнхауз утверждает, что ветхозаветное пророчество исполнится только тогда, когда Христос станет управлять земным царством Давида в Иерусалиме, и он также осмеливается бросить относительно Ис. 2:2-5 следующий вызов:

«Мое взвешенное суждение таково: всякий, кто говорит, что это пророчество исполнилось, недостоин называться истолкователем Библии. Есть и такие, которые попытались доказать, что Церковь является его исполнением, однако говорить о том, что Церковь принесла на землю мир, представляется жалкой бессмыслицей»61.

А теперь мы рассмотрим мнение Фрэнсиса Пипера, «достойного называться истолкователем Библии», и у нас нет намерения отходить от его опровержения милленаристической экзегезы. Уступая перед хилиастическими требованиями, чтобы такие тексты как Ис. 2:2-4 и Мих. 4:1-4 были приняты сообразно их «полной действительной ценности», Пипер истолковывает Священное Писание, исходя из его центра, а именно, Христа и Евангелия:

«Однако же мы не забываем о том, что ангельское Gloria in excelsis (“Слава в вышних”) провозглашает свое радостное послание: ‘‘Мир на земле’’ — не в каком-то грядущем тысячелетнем царстве, а при Рождестве Христовом и провозглашении Евангелия, сопутствовавшем этому событию, а также о том, что Христос говорит не о гражданах ожидаемого тысячелетнего царства, а о всех верующих в Евангелие: ‘‘Мир оставляю вам, мир Мой даю вам’’ (Иоан. 14:27) и: ‘‘Это сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь’’ (Иоан. 16:33). По этому поводу Апостол Павел придерживается того же мнения. Он называет Евангелие ‘‘благовествованием мира’’ (Ефес. 6:15) и обещает всем верующим в Евангелие ‘‘мир Божий, который превыше всякого ума’’ (Филип. 4:7). Иными словами, то, что в этих ветхозаветных текстах проповедуется касательно грядущего мира в этом мире, осуществлено с ‘‘полной силой’’ отнюдь не в неком грядущем тысячелетнем царстве, которому, якобы, еще надлежит наступить, а в явлении Сына Божия во плоти, в примирении этого мира с Богом, в провозглашении этой вести миру и в послании Святого Духа, Который через это послание создает веру в сердцах людей и, следовательно, творит детей мира во всем мире и во всех народах. Через веру в Евангелие христианская Церковь на земле имеет несравненный мир»62.

Пиперовское понимание эсхатологического дара мира полностью соответствует достопамятному определению Исаии (Ис. 26:3). Между тем, в Евр. 12:22 искусно опровергнуты диспенсационалистические понятия о некоем грядущем, земном и политическом осуществлении сионских пророчеств Ветхого Завета, и указано на то, что они исполнились в новозаветной Церкви, где «язычники и ‘‘остаток’’ Израиля приступили к Сиону чрез веру в Евангелие, даже не покидая дома»63.

Барнхаузовское ожидание возвращения Христа в рамках земной истории с целью утверждения земного царства для этнических иудеев представляет собой диспенсационалистический вариант милленаристической или хилиастической надежды, взлелеянной еще такими отцами Церкви второго века, как Папий из Хиераполиса, Иустин Мученик и Иреней Лионский. Хилиастическую надежду на окончательную реализацию Царствия Божия в хронологических и пространственных рамках этого мира разделяют также некоторые протестанты, обычно называемые «премилленаристами» (к примеру, Джордж Элдон Лэдд)64. Три непреодолимых фактора обязывают нас стать на сторону AC XVII с его последовательным отвержением хилиазма/милленниализма в любых формах. Представление о полном, внутримировом, «преуспевающем» развитии царства берет свое начало (как это будет доказано более подробно в связи с постмилленаристическими ожиданиями) в плотском богословии славы65, основано на неуклюжем и неверном истолковании всей сути и цели Откровения Иоанна Богослова, и, кроме того, явно отсутствует в столь часто навязываемом sedes doctrinae  Откр. 20:4-6.

Вернер Элерт обратил внимание на очевидную характерную особенность последней книги Святого Писания, а именно — непреклонное сопротивление ее апокалиптических видений искусственному и поспешному истолкованию. Ведь догму следует строить только лишь на основании ясного Писания, поэтому очевидно, что следует отказать в полной ясности этой части Писания, «содержащей видения, которые до сего дня ни один экзегет не истолковал настолько убедительно, что можно было бы извлеченное содержание включить в книгу, входящую в число церковных Вероисповеданий»66. Некоторые современные ортодоксальные лютеране склонны к преуменьшению авторитета Апокалипсиса Иоанна, делая акцент на его статусе как антилегоменон (т.е. вызывающем сомнения по поводу каноничности), богодухновенность которого была поставлена под вопрос некоторыми отцами ранней Церкви и самим Реформатором. Однако принятие полной каноничности этой книги подразумевает четкое отнесение его к апокалиптической литературе, целью которой является наставление и поощрение в гораздо большей мере, нежели изложение точной последовательности событий, предшествующих последнему дню. Альбрехт Йопке обращает внимание в TDNT на то, что, хотя в Откровении отсутствует термин «парусия», все же его страницы твердо свидетельствуют об этом артикуле веры, по поводу которого он приводит краткое резюме. Нижесказанное приложимо не только к Откр. 14:4-10 и 19:11-16, в которых описано возвращение Господа во славе, но также ко всей книге в целом и к ее 20-й главе в частности:

«Решающим фактором является пророческая цель запечатления эсхатологической надежды в гонимой общине посредством все более настойчивых описаний»67.

Тщательное исследование 20-й главы Откровения может привести только к одному выводу: в намерение Иоанна входило не изображение какого-то золотого века (относительно) завершенной эсхатологической реализации в конце истории, но именно поселение надежды в сердца каждого поколения страждущего народа Божия. Евангельское содержание этого видения представляет собою твердое благодатное вознаграждение «победителей», «соблюдающих» послание этого Апокалипсиса Иоанна (Откр. 20:4). Какое бы то ни было представление о том, что в Откр. 20:4-6 речь идет об «успешном» внешнем и земном проявлении Царства Божия, насильно навязано этим стихам из других фрагментов, например, из отрывков ветхозаветного пророчества, имеющего дело с мессианским веком68. Созерцаемое пророком действие происходит на Небесах, где умершие верующие царят со Христом, находясь в переходном состоянии. «Первое воскресение» (Откр. 20:5) вовсе не является телесным, потому что Св. Иоанну дано видеть «души» мучеников и других умерших верующих (Откр. 20:4). В другом месте Святого Писания использован образ воскресения для описания духовного оживления, имеющего место при переходе от неверия к вере (Ефес. 2:5). Первое воскресение происходит в момент обретения верою дара Святого Крещения.

20-я глава Откровения посвящена не изображению одиночного эпизода, непосредственно предшествующего последнему суду, а скорее ободрению гонимого народа Божия в процессе описания всего века Нового Завета, начиная вочеловечиванием и заканчивая парусией. Подобно тому как 12-я глава Откровения начинается с Рождества вочеловечившегося Господа и продолжает повествовать нам о конфликте между женой, являющейся прообразом Церкви, и змеем, символизирующим диавола, так 20-я глава Откровения начинается с указания на решающую победу над сатаною, описанную  земным Иисусом (Матф. 12:29 и параллельные места). Сковывание сатаны цепью, достигнутое в результате деяния Христова, делает возможными «тысячу лет», во время которых Евангелие совершает свое триумфальное шествие в истории. Буквальное истолкование «тысячи лет», шесть раз упомянутых в Откр. 20:2-7, повлекло бы за собой такую же необходимость в буквальном понимании всех других случаев числового символизма, которым изобилует Откровение. Экзегеза подобного рода едва ли постигнет суть апокалиптики вообще и этого Апокалипсиса в частности. Одна тысяча, будучи числом десять в кубе, означает полноту. Особой целью Св. Иоанна является сообщение не только христианам в целом, но, в частности, тем, которые живут в течение «малого времени» (Откр. 20:3; KJV) освобождения сатаны, об истинном состоянии дел в условиях противостояния между Церковью и силами зла в конце времен. Скорби земной Церкви надлежит рассматривать на фоне Церкви торжествующей (Откр. 20:4-6) и несомненного поражения сатаны при его последнем отчаянном нападении на Una Sancta (Откр. 20:7-10). Последнее слово за Богом, а не за сатаной (Откр. 20:11-15). Видение в Откр. 20 возвещает о несомненном избавлении Церкви от сатанинской вражды, обращаемой против нее со все увеличивающейся свирепостью на протяжении всей истории; здесь нет ни одного слова в пользу окончательного освобождения в исторических рамках. Золотой век христианства, якобы ожидаемый в хронологических и пространственных пределах этого мира, представляет собой фантазию без библейского обоснования, выдуманную людьми, совершенно отступившими от богословия креста69.

Постмилленаристические ожидания

Кроме премилленаризма, диспенсационализма и тому подобных учений, существует также мнение, будто парусия не наступит до тех пор, пока Церковь на земле не переживет «миллениум» из Откр. 20 в виде какой-то внешней видимой победы святого христианства над силами зла. Это «постмилленаристическое ожидание», вынашиваемое в некоторых реформатских кругах, основано не столько на Откр. 20 как таковом, сколько на трактовке других пророчеств Нового Завета, в частности, предсказаний Св. Павла относительно будущей судьбы «Израиля» в Рим. 11. Еще в XVII веке Филипп Якоб Шпенер распространял среди лютеран мнение о том, что в Рим. 11:26 Апостол учит о грядущем массовом обращении этнических иудеев. Отец лютеранского пиетизма утверждал, что христианству предстоит вступить в еще один золотой век, аналогичный тому, который, по его воображению, имел место во времена Апостолов и ранних Отцов, полагая, что Писание предрекает обращение этнических иудеев и крах римского папства в хронологических и пространственных пределах этого мира70.

Два непреодолимых препятствия не позволяют нам принять постмилленаристическое ожидание славного земного будущего, ожидающего Церковь по эту сторону парусии. Во-первых, Матф. 24 и его параллели в других синоптических Евангелиях не оставляют пиетистам ни одного квадратного сантиметра пустого холста, где бы они могли изобразить воображаемую ими картину периода истории Церкви, свободной от вселенской тени креста. Божие молчание следует понимать здесь как указание скорее на то, что хронологический промежуток от проповеди на Елеонской горе до парусии надлежит рассматривать в связи с событиями, о которых действительно говорит наш Господь, нежели как побуждение к фантазиям о мифическом золотом веке.

Во-вторых, экзегетические соображения исключают предположение о том, что в Рим. 11:26 Св. Павел действительно учит о грядущем массовом обращении этнических иудеев. Хотя такое истолкование поддерживается не только христианами пре- и постмилленаристической направленности71, но даже может опереться на авторитет самого Св. Августина72, однако оно лишено поддержки Святого Писания. Представление, будто Апостол предсказывает такое массовое обращение этнического Израиля фактически является самым слабым из трех возможных истолкований Рим. 11:26. Нельзя назвать случайностью тот факт, что некий ведущий академический защитник мнения о том, что Рим. 11:26 подтверждает массовое обращение этнического Израиля в конце времен73, является последователем Барта и не может, хотя и с крайней осмотрительностью, исключить присутствие универсалистской надежды в Рим. 11:3274.

Можно назвать три основания для уклонения от понимания слов pa'" jIsrah;l в Рим. 11:26 как указания на грядущее массовое обращение этнических иудеев. Во-первых, «весь Израиль» в смысле всех этнических иудеев в определенный грядущий период времени все же представлял бы собою незначительное меньшинство Израиля по плоти и, следовательно, далеко не оправдал бы понятия «весь Израиль» в смысле физических потомков Авраама. Во-вторых, Павел предвидит продолжающееся ожесточение Израиля лишь «отчасти, до времени» (Рим. 11:25), неотъемлемой стороною которого является ожидаемое Апостолом спасение многих этнических иудеев через веру во Христа на протяжении всего Нового Завета. «Полное число язычников» (Рим. 11:25) означает не всех язычников, а всех верующих язычников. В-третьих, в начале Рим. 11:26 употреблено местоимение ou{tw", а не tovte. «Весь Израиль спасется» не после того, как «войдет полное число язычников», а именно через присоединение ко Христу всех избранных из этнических иудеев и язычников. Понимание словосочетания pa'" jIsrah;lзависит от того, рассматривается ли этот термин в своем непосредственном или в более широком контексте. В первом случае, имеющее место в Рим. 11:26 противопоставление между «всем Израилем» и «полным числом язычников» побуждает понимать это словосочетание как указание на избранных детей Божиих среди этнического Израиля75. Рассмотрение Рим. 11:26  в контексте 9—11 глав Послания к Римлянам в целом дает дополнительную возможность понимать pa'" jIsrah;l в значении «весь народ Божий»76. Уже в Рим. 9:6 и далее Св. Павел указывает на коренное различие между Израилем по плоти и Израилем, состоящим из «детей обетования». Если связать сказанное в Рим. 9:6 с употреблением этого имени в смысле новозаветной Церкви в Гал. 6:16, то мы будем вынуждены рассмотреть возможность того, что pa'" jIsrah;lв Рим. 11:26 указывает на весь народ Божий, состоящий из обращенных ко Христу как этнических иудеев, так и язычников.

Независимо от того, обозначает ли данное словосочетание всех избранных детей Божиих из числа этнических иудеев, или же весь народ Божий как из иудеев, так и из язычников, — в Рим. 9—11 полезно отметить два факта. Во-первых, Апостол не отчаивается во спасении всех своих соотечественников, но видит важность продолжения церковной проповеди среди иудеев. В Послании к Римлянам Апостол дважды высказывает пылкое желание касательно спасения своих соплеменников (Рим. 9:3; 10:1). Кроме того, он рисует ясную картину грядущего обращения значительного количества этнических иудеев (Рим. 11:12, 15). К римским христианам из язычников направлено мягкое напоминание о том, что они являются лишь дикими масличными побегами, привитыми к масличному дереву Израиля как народа Божия (Рим. 11:17). Бог силен вновь привить природные ветви маслины (Рим. 11:23), отломленные (Рим. 11:17) ввиду отпадения от Христа, которое произошло в результате их ожесточения (Рим. 11:7; 11:25). Из факта ожесточения части Израиля не следует, будто Церковь не должна возвещать Евангелие всем физическим потомкам Авраама. Во-вторых, Апостол не знает никакого пути спасения своих единоплеменников помимо Ипостаси и деяния Сына Божия, Который стал и продолжает оставаться Иудеем ради всех людей.

Знамения пришествия Христова.
Заключительные замечания

Следует избегать двух ошибок при рассмотрении взаимоотношения парусии и осуществлением знамений, перечисленных в Матф. 24 и в других фрагментах, равно как надлежит твердо помнить предостережения, изреченные нашим Господом и Его Апостолами.

Во-первых, мы должны проявлять осторожность по отношению к подлинно пророческому качеству новозаветного учения о знамениях пришествия нашего Господа; иначе говоря, нам следует остерегаться разбавления тайны богодухновенности, присутствующего в ущербном стремлении Пауля Альтхауза свести пророчество к «предзнаменованию» (Weissagung), обращенному к настоящему времени, которое надлежит отличать от любого «предсказания» (Wahrsagung) грядущих событий77. Святое Писание обоих Заветов предрекает грядущие события, включая как знамения пришествия Господня, так и саму парусию.

Во-вторых, следует делать особый акцент на том факте, что знамения пришествия Христова в основном уже исполнились. Один автор, занимающийся этим вопросом, указывает, что многие знамения, перечисленные в проповеди на Елеонской горе, в значительной мере исполнились еще в Страстную Пятницу, то есть на протяжении недели после сказанного нашим Господом78. Ожидание Церкви следует направить на повторное славное явление Христа (Тит. 2:13), а не на исключительно человеческие предположения о перипетиях земного будущего.

В заключение необходимо сказать, что мы, будучи творениями, всегда должны понимать исполнение знамений времен в контексте учения нашего Господа и Его Апостолов о том, что парусия наступит внезапно и неожиданно во время, не установимое человеческими подсчетами (Матф. 24:45 и параллельные места; Лук. 17:24; 1 Фес. 5:2 и далее; 2 Пет. 3:10). Только Всемогущий Бог знает момент времени, в который, после присоединения последних избранных к духовному телу Его Сына, «вся Церковь» будет прославлена во Главе и членах. Следовательно, пасторской обязанностью пред лицом предстоящей парусии является призывание всех грешников (христианская плоть остается не менее греховной) к покаянию, поскольку вера живет не в предположении, а в покаянии79.


1 Theology of the New Testament, trans. Kendrick Grobel (London: SCM Press, 1952), 1:29f.
2 The Peril of Modernizing Jesus (London: Society for the Propagation of Christian Knowledge, 1962), 151.
3 «Подобно тому как немощи и болезни в человеке-микрокосме являются вестниками его приближающейся смерти, так и эти необычные явления и беспорядки в сфере природы-макрокосма и в Церкви являются предвестниками приближающегося страшного суда и конца этого мира» (Pieper, Christian Dogmatics 3:517).
4 Рассмотрение теодицеи начинается с Evil and the God of Love (New York: Harper & Row, 1978) Джона Хика, взгляды которого как земля от неба далеки от исторического христианства, проходит через Love Almighty and Ills Unlimited (London and Glasgow: William Collins Sons, 1962) Остина Фаррера с его стремлением соединить классический теизм с эволюционной теорией, и останавливаются на The Problem of Pain (New York: Macmillan, 1944) К. С. Льюиса, предлагающего традиционную апологетическую позицию. То, что неприятные явления этой испорченной жизни полностью совместимы с историческим грехопадением, привлекло внимание Джона Генри Ньюмэна, который заметил относительно кажущегося противоречия между суровой реальностью этого мира и Божией любовью: «Что можно сказать об этом факте, пронзающем сердце и смущающем разум? На это я могу лишь ответить, что либо не существует Творца, либо существующее теперь сообщество людей в истинном смысле лишено Его присутствия. Если бы я увидел мальчика, благообразного внешностью и разумом, обладающего признаками благородной природы, брошенного в этом мире без содержания, неспособного сказать, откуда он пришел, когда он родился и к какой семье он принадлежит, то мне пришлось бы заключить, что с его историей связана какая-то тайна, и что он является человеком, которого, по той или иной причине, постыдились его родители. И только в этом случае мне пришлось бы дать отчет в контрасте между надеждами и обстоятельствами бытия этого мальчика. А потому я утверждаю относительно этого мира: если надлежит быть Богу, поскольку Бог существует, то род человеческий вовлечен в некое страшное исконное бедствие. Оно не согласуется с волею Творца. Это — такой же истинный факт, как и факт существования человечества. Следовательно, учение о том, что в богословии именуется первородным грехом, становится для меня почти столь же несомненным, как существование этого мира и бытие Бога» (Apologia Pro Vita Sua [1864; reprint, London: Fontana Books, 1972], 278f.).
5 См. выдержкуиз Theodicy Лейбница у Джона Хика, ed., Classical and Contemporary Readings in the Philosophy of Religion (Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1964), 68-77, esp. 69. См. также: Frederick Copleston, A History of Philosophy, 9 vols. (Turnbridge Wells, England: Search Press, 1958), 4:282-286.
6 Ганс Шварц главу Locus об эсхатологии в Христианской Догматике Браатена и Йенсона посвятил исследованию «выбора мира», который соперничает с христианским пониманием последних событий (Karl Braaten and Robert Jenson, eds., 2 vols. [Philadelphia: Fortress Press, 1984]). Рассмотрение «марксистского коммунизма» (ibid., 2:545-550) начинается с почтительного упоминания о самом Марксе, продолжается в виде восторженного диалога с Эрнстом Блохом и достигает своей кульминации в приторном панегирике председателю Мао. Низкопоклонство перед последним председателем уравновешивается допущением того, что маоистскому Китаю, возможно, не хватило тысячелетнего совершенствования, а утверждение, что «поскольку новый режим после смерти Мао более открыт для внешнего мира, сейчас мы слышим, что великая пролетарская культурная революция 1966 года имела лишь ограниченный успех и повлекла за собой больше нестабильности, чем пользы для социального и материального прогресса» (549), причисляется к самым глупым из когда-либо написанных фраз. Невозможность с нашей стороны использовать Шварца как оппонента во многом связана с тем, что его Locus об эсхатологии патологически лишен богословского содержания. 
7   [Astorgo", «чуждый любви». Среди разнообразных слов, переводимых с греческого как любовь, слово storghv особо обозначало семейную привязанность. В этой связи Барклэй удачно указывает на существовавшую в греко-римском мире времен Павла практику подкидывания нежелательных детей другим людям, а также фактического детоубийства. Сенека, современник Павла, принимал как должное утопление хилых или уродливых младенцев: [de ira 1.15] (on Rom. 1:3; C.E.B. Cranfield, A Critical and Exegetical Commentary on the Epistle to the Romans, 2 vols. [Edinburgh: T. & T. Clark, 1980], 1:132).
8 Modern Times: The World from the Twenties to the Eighties (New York: Harper & Row, 1983), 49-94.
9 Hewlett Johnson, Searching for Light: An Autobiography (London: Michael Joseph, 1968), 231.
10 «Socialism in Our Past and Future», in From Under The Rubble, ed., Alexander Solzhenitsyn and trans. Under the direction of Michael Scammell (London: Fontana/Collins, 1979), 29.
11 См.: Karl Marx, Critique of Hegel’s «Philosophy of Right», trans. Annette Jolin and Joseph O’Malley, ed. Joseph O’Malley (Cambridge: At the University Press, 1970), 131f.
12 Karl Marx and Friedrich Engels, The Communist Manifesto, trans. Samuel Moore (London: Penguin Classics, 1985), 96, 100. Ср.: Solzhenitsyn, From Under the Rubble, 29-31. 
13 Marx and Engels, Communist Manifesto, 102.
14 Ibid., 103.
15 См.: Solzhenitsyn, From Under the Rubble, 61-66.
16 Richard Wurmbrand, Was Karl Marx a Satanist? rev. ed. (N.p.: Diane Books Publishing Co., 1979), 9. (См.: Ричард Вурмбранд. Другое лицо Маркса. М., «Феникс», 1991. — Прим. ред.)
17 Ibid. На этой странице Вурмбранд обращает внимание на то, что в своей работе Восемнадцатое брюмера Маркс цитирует слова Мефистофеля из Фауста: «Все сущее достойно уничтожения».
18 Ibid., 15.
19 Ibid., 12. «Следующая цитата взята из эпиграммы Маркса на Гегеля: ‘‘Я обучаю словам, перемешанным в дьявольском вихре, Каждый пусть их поймет, как ему любо понять’’». В своем стихотворении «Бледная девушка» он писал: «Я утратил небо, И прекрасно знаю это. Моя душа, некогда верная Богу, Предназначена теперь для ада». Среди прочих свидетельств, приводимых Вурмбрандом в обоснование своего тезиса, встречается и приписывание Марксом социального беспорядка «нашему другу бравому, Робину Доброму Малому», — это с виду безобидное имя употребляется в сочинениях Уильяма Тиндейла и Уильяма Шекспира как синоним сатаны (72f.).
20 Ibid., 25.
21 «Vom Sinn des Staates», in In Statu Confessionis, ed. Friedrich Wilhelm Hopf, 2 vols. (Berlin and Schleswig-Holstein: Verlag die Spur GMBH & Co., 1976), 2:331.
22 The Mysteries of Christianity, trans. Cyril Vollert (St. Louis: Herder Book Co., 1947), 271.
23 Alexander Solzhenitsyn, «One Word of Truth…»: The Nobel Speech on Literature 1970, trans. BBC Russian Service (London, Sydney, and Toronto: Bodley Head, 1972), 12.
24 AE 37.15; WA 23:68.1-2.
25 Лучшая однотомная презентация движения New Age, предложенная его же собственными приверженцами, находится в книге The New Age Catalogue (see n.11 in chap.5). К числу наиболее удачных опровержений домыслов New Age принадлежат следующие работы: Douglas Groothuis, Unmasking the New Age (Downers Grove, IL: InterVarsity Press, 1986) и Elliott Miller, A Crash Course on the New Age Movement (Grand Rapids: Baker Book House, 1989). При том что Миллер собирает воедино «основные верования» движения New Age, которые последнее отстаивает не менее чем в девяти рубриках (16-18), эти категории склонны совпадать и смешиваться, и многие из них вполне сводятся к первым двум рубрикам, изложенным здесь. То же самое можно сказать о шести отдельных тезисах New Age, предложенных Грутуисом (18-31). Произведенный Ф.И. Майером задолго до того, как теософские принципы получили широкую известность благодаря пропаганде New Age, анализ этого учения, вполне совпал с нашими собственными выводами: «Теософы говорят, что их изыскания выявили две основные истины — (1) скрытые силы в природе доказывают, что Бог вездесущ, и (2) латентные силы в человеке доказывают, что человек способен к совершенствованию» (Arthur Carl Piepkorn, ed., The Religious Bodies of America, 4th ed. [St. Louis: Concordia Publishing House, 1961], 555). См. также: John R. Stephenson, «Giving a Twofold Response to the Ancient Errors of the ‘‘New Age’’», Lutheran Theological Review 3 (Spring/Summer 1991): 47-56.
26 Out on a Limb (Toronto: Bantam, 1983), 351.
27 Gerhard, Loci Theologici, locus 26, para. 154-158; Althaus, Die Letzten Dinge, 159-171.
28 См.: New Age Catalogue, 40.
29 Ibid., 44, цитата из: Terry Cole-Whittaker, The Inner Path from Where You Are to Where You Want to Be: A Spiritual Odyssey.
30 The Hidden Dangers of the Rainbow (Shreveport, LA: Huntington House, 1983) and A Planned Deception: The Staging of a New Age of Mission (Centerline, MI: Pointe Publishers, 1985 ).
31 См.: Gary North, Unholy Spirits: Occultism and New Age Humanism (Fort Worth: Dominion Press, 1986), 378-395, esp. 394: «Это еще не конец мира. Церковь не исчезнет. Гуманисты, оккультисты и приверженцы New Age собираются увидеть прекращение этого мира. Этот процесс будет отсрочен внешним Божиим судом на Западе, однако его невозможно отложить до возвращения Христа для последнего суда. Он произойдет задолго до возвращения Христа во славе».
32 Eschatology, 196.
33 «Фрагменты, в которых встречается этот термин [антихрист], не являются решающими в учении Св. Иоанна о пришествии одного великого антихриста, подготовительными воплощениями которого были другие антихристы. Насколько это видно из его слов, ‘‘антихрист’’ может быть персонификацией принципа, показанного во многих антихристах, или же личностью, появление которой подготовлено этими особыми формами зла. Тем не менее, первое истолкование является наиболее естественным: ст. 22; 2 Иоан. 7. Дух зла проявляется в тех, в кого он вселяется. Ср. 2 Фес. 2:3сл.» (on First John 18; Brooke Foss Westcott, The Epistle of St. John: The Greek Text with Notes and Essays, 4th ed. [London: Macmillan & Co., 1905], 70). 
34 Процитировано из: Heinrich Denzinger, The Sources of Catholic Dogma, trans. Roy J. Deferrari (St. Louis: B. Herder Book Co., 1957), 187.
35 SA II.iv.10; Книга Согласия. С. 379.
36 SA II.iv.14b; Книга Согласия. С. 379-380. См. комментарий Artur Carl Piepkorn, «The Sacred and Holy Ordination in the Symbolical Books of the Lutheran Church», Concordia Theological Monthly 40 (September 1969): 560: «До тех пор, пока папа настаивает на последних 17 словах Unam Sanctam, он является антихристом из 2 Фес. 2:4». Однако фактический отказ от временных притязаний папства, последовавший за переходом Рима к итальянскому государству в 1870 году, лишь незначительно делает 2 Фес. 2:4 неприменимым к папству. То, что со времени Второго Ватиканского собора в отношении христиан употребляется более великодушный тон, не может скрыть того факта, что притязания папства на реальную юрисдикцию над всею Церковью по-прежнему остаются в силе.
37 SA II.iv.10; Книга Согласия. С. 379.
38 AE 37:16; WA 23:69.38-39.
39 «Last Things: Church and Antichrist», We confess the Church, trans. Norman Nagel (St. Louis: Concordia Publishing House, 1986), 119.
40 См.: Paul R. Raabe, «Necessary Distinctions Regarding the Papacy», Concordia Journal 14 (January 1988): 3.
41 См.: Bacchiocchi, Human Hopelessness, 133f. Этот ученый-адвентист утверждает, что к 1980 году Евангелие было проповедано шестидесяти процентам населения мира, и что существующие тенденции указывают на то, что к концу текущего столетия эта пропорция возрастет до восьмидесяти процентов.
42 C.F.W. Walther, The Proper Distinction between Law and Gospel, trans. W.H.T. Dau (St. Louis: Concordia Publishing House, 1928), 178.
43 Адвентистские позиции Самуэля Баччиоччи едва обоснованы в его кратком труде Hal Lindsey’s Prophetic Puzzle: Five Predictions That Failed! (Berrien Springs, MI: Biblical Perspectives, 1987), книге, пригодной лишь для того, чтобы ее вложить в руки мирян, удрученных пропагандой диспенсационализма. Лютеранская статья Теодора Энгельдера «Заметки по поводу хилиазма», состоящая из двух частей (Concordia Theological Monthly 6 [March, April 1935]: 161-173, 241-254), и эссе-продолжение того же автора «Диспенсационализм — очернение Евангелия» (Concordia Theological Monthly 8 [September 1937]: 646-666) не утратили своей своевременности по прошествии более полувека.
44 См.: комментарий Скофилда на Быт. 1:28 в The Scofield Reference Bible, ed. C.I. Scofield (New York: Oxford University Press, 1917), 5.
45 «Notes on Chiliasm», 173.
46 Ibid.
47 Scofield Reference Bible, 1343.
48 Ibid. См.: Engelder, «Dispensationalism Disparaging the Gospel», 650.
49 Scofield Reference Bible, 989.
50 The Basis of the Premillennial Faith (New York: Loizeaux Bros., 1953), 136.
51 Lewis Sperry Chafer, Dispensationalism (Dallas: Dallas Seminary Press, 1951), 107.
52 Scofield Reference Bible, 881.
53 Ibid., 1206.
54 The Late Great Planet Earth (Grand Rapids: Zondervan Publishing House, 1970), 53f.
55 Prophecy and Politics: Militant Evangelists on the Road to Nuclear War (Westport, CT: Lawrence Hill & Company, 1986).
56 Ibid., 51-67; 117-128.
57 The Invisible War, 267.
58 Ср.: комментарий Леона Морриса на Откр. 1:3: «Это пророчество — от Бога. Иоанн призывает не только к слушанию этого пророчества, но также к соблюдению того, что в нем написано. Он желает не только пробудить интерес в людях, но повлиять на их поступки. Писание является одновременно наставлением в том, как вести себя, и источником учения» (The Revelation of St. John [Grand Rapids: William B. Eerdmans, 1980], 47).
59 The Invisible War, 268.
60 Ibid., 273.
61 Ibid., 274. По-видимому, Барнхауз упустил из виду тот факт, что принятие народов в спасительное присутствие Божие осуществилось через Слово Господне, исшедшее из Иерусалима (Ис. 2:3), которое произошло через проповедь Апостолов.
62 Christian Dogmatics 3:521.
63 Ibid., 522.
64 Robert G. Clouse, ed., The Meaning of the Millennium: Four Views (Downers Grove, IL: Inter Varsity Press, 1977), 17-40.
65 См.: Ratzinger, Eschatology, 211-213.
66 Elert, Last Things, 8. Предостережение Элерта подкрепляется замечанием о том, что уважаемые лютеранские экзегеты сильно расходятся в истолковании некоторых образов, употребленных патмосским пророком. Так, по мнению С. Х. Литтла, первого всадника в Откр. 6:1 следует отождествлять с провозглашенным Евангелием, которое триумфально шествует сквозь историю (Explanation of the Book of Revelation [St. Louis: Concordia Publishing House, 1950], 65). В противоположность ему, Мартин Х. Франкман утверждает, что «этот всадник... является не Христом, а антихристом, как подражателем, так и противником Христа» (The Revelation to John [St. Louis: Concordia Publishing House, 1976], 60). Экзегеты диспенсационалистического лагеря также предлагают диаметрально противоположные истолкования первого всадника в Откр. 6:2. См.: William E. Biederwolf, The Second Coming Bible Commentary (1924; reprint, Grand Rapids: Baker Book House, 1985), 571f.
67 Albrecht Oepke, «parousia», in TDNT 5:869.
68 См.: C.H. Little, Disputed Doctrines: A Study in Biblical and Dogmatic Theology (Burlington, IA: The Lutheran Literary Board, 1933), 32. Здесь Литтл указывает на то, каким образом во время Иерусалимского Собора Св. Иаков истолковал отрывки, которые хилиасты понимали как относящиеся к подложному будущему земному тысячелетнему царствованию Христа ради обращения язычников (см. Деян. 15:13сл.).
69 См.: Little, Book of Revelation, 200-212 и Franzman, Revelation to John, 132f.
70 P.J. Spener, Pia Desideria, ed. and trans. Theodore G. Tappert (Philadelphia: Fortress Press, 1964), 76f.
71 То что « ‘‘время язычников’’ подойдет к завершению, а иудеи будут приняты в Церковь, как об этом нам говорит Св. Павел», является учением катехизиса Восточной Православной Церкви: The Living God, trans. Olga Dunlop (Crestwood, NY: St. Vladimir’s Seminary Press, 1989), 2:348.
72 City of God, ed. and trans. Henry Bettenson (Harmondsworth, Middlesex: Penguin Books, 1972), 20.29, 21.24; MPL 41:704, 41:740.6.
73 Например, C.E.B. Cranfield, Commentary on Romans 2:576f.
74 Ibid., 588.
75 См.: Pieper, Christian Dogmatics 3:528.
76 См.: Martin H. Franzmann, Romans: A Commentary (St. Louis: Concordia Publishing House, 1968), 210f. См. также: Little, Disputed Doctrine, 42-45.
77 Die Letzten Dinge, 267. Ганс Кюнг гораздо грубее, чем Альтхауз, утверждает «тот факт [!], что библейская эсхатология является прогнозом последних событий не более, чем библейская протология представляет собой отчет о событиях, произошедших в начале» (Eternal Life? 252).
78 Adrio Koenig, The Eclipse of Christ in Eschatology: Toward a Christ-Centered Approach (Grand Rapids: William B. Eerdmans, 1989), 3, 190f.
79 Ap. IV.152.



Курс
"Чему учит
Церковь" - каждый вторник, 19.00
3 этаж, библиотека

Евангелическо-
лютеранская церковь
св. Екатерины
(Санкт-Петербург,
ул. Малая Конюшенная,
д. 1, 3 этаж,
библиотека)

Добро
пожаловать!


© Портал реформированных католиков "Славянское лютеранство", 2004